И сначала мне стало грустно. Потому что он давно и совершенно очевидным образом пьёт, потому что сто лет уже нигде не играет, живёт не на даче в Терийоках, среди желтеющих клёнов, или, скажем, в мансарде на Невском, а в нашей "дЯрёвне", окраинной окраине, где всю жизнь можно прожить, не выезжая в центр ни разу. Но потом я подумала: да ладно. Зато у него в жизни что-то было, случилось, состоялось. К чьей-то душе он своей одной с половиной ролью прикоснулся. И вообще, он хоть и поддатый, но не в телогрейке и трениках, а в богЭмном таком красном пиджаке, седой хвост, модная щетина, все дела. Из него не вышло того, чего могло бы. Но зато когда-то он пел так:
Капли датского короля
Иду сегодня мимо Яблоневого сада, а навстречу мне - Саша Кавалеров. То есть уже давно, разумеется, Александр Александрович. Который в своё время играл Мамочку в "Республике ШКИД".
И сначала мне стало грустно. Потому что он давно и совершенно очевидным образом пьёт, потому что сто лет уже нигде не играет, живёт не на даче в Терийоках, среди желтеющих клёнов, или, скажем, в мансарде на Невском, а в нашей "дЯрёвне", окраинной окраине, где всю жизнь можно прожить, не выезжая в центр ни разу. Но потом я подумала: да ладно. Зато у него в жизни что-то было, случилось, состоялось. К чьей-то душе он своей одной с половиной ролью прикоснулся. И вообще, он хоть и поддатый, но не в телогрейке и трениках, а в богЭмном таком красном пиджаке, седой хвост, модная щетина, все дела. Из него не вышло того, чего могло бы. Но зато когда-то он пел так:
И сначала мне стало грустно. Потому что он давно и совершенно очевидным образом пьёт, потому что сто лет уже нигде не играет, живёт не на даче в Терийоках, среди желтеющих клёнов, или, скажем, в мансарде на Невском, а в нашей "дЯрёвне", окраинной окраине, где всю жизнь можно прожить, не выезжая в центр ни разу. Но потом я подумала: да ладно. Зато у него в жизни что-то было, случилось, состоялось. К чьей-то душе он своей одной с половиной ролью прикоснулся. И вообще, он хоть и поддатый, но не в телогрейке и трениках, а в богЭмном таком красном пиджаке, седой хвост, модная щетина, все дела. Из него не вышло того, чего могло бы. Но зато когда-то он пел так: